Владимир Познер: “Нельзя запретить какой-либо стране иметь ядерное оружие”

Разворот: Ядерное оружие Ирана

Гости: Владимир Познер, Георгий Мирский

Владимир Познер: Наличие ядерного оружия стабилизирует, а не наоборот. Когда у всех оно есть, тогда опасность нападения отходит…

---

Т. ДЗЯДКО: 16 часов 7 минут в Москве, еще раз добрый день. Ирина Воробьева и Тихон Дзядко, дневной разворот. Сейчас будем говорить о ядерной программе Ирана, имеет или нет Иран право иметь ядерное оружие. У нас на прямой линии связи Владимир Познер, тележурналист. Владимир Владимирович, добрый вечер, добрый день, здравствуйте. Алло?

В. ПОЗНЕР: Добрый день, у меня еще день.

Т. ДЗЯДКО: И у нас день тоже, оговорились. Смотрите, у нас появился на сайте блог ваш под названием «Бомба для Ирана», в котором вы признаетесь, что сторонник того, чтобы у Ирана было ядерное оружие. Можете пояснить позицию, почему?

В. ПОЗНЕР: Ну, во-первых, у меня нет блога, поэтому что я не очень понимаю, о чем идет речь…

Т. ДЗЯДКО: Речь идет о том… речь идет о публикации с вашего сайта, которая у нас опубликована.

В. ПОЗНЕР: А, понятно. Да, я высказывал такое мнение, что я не сторонник, того, – опять-таки, хорошо было бы поточнее цитировать. Я просто говорил о том, что нет запрета, нельзя запретить какой-либо стране иметь ядерное оружие.

Церковь и граждане. Как они существуют в разных странах?

Церковь и граждане. Как они существуют в разных странах?

Владимир Познер: “Во Франции нет католического канала, по которому какой-либо священник вещал бы. Для этого существует церковь”

---

Послушаем, что думают гости «Эха» о взаимоотношениях церкви и граждан, и послушаем вас. А пока мы послушаем первого нашего гостя, это очень известный человек, известный вам уж точно. Это Владимир Познер, журналист, который, как известно, хорошо знает Францию, у него мама была француженка, у него есть как собственный опыт, так и более общие наблюдения. Он расскажет нам о Франции в этом смысле.

ВЛАДИМИР ПОЗНЕР: После Французской революции 1789 года, так называемой Великой Французской революции, произошло очень резкое разделение церкви и государства. Церковь был отделена от государства и школа отделена от церкви. И этот порядок никогда с тех пор не изменялся. Т.е. во Франции церковь никоим образом не проникает в школы. Хотя есть религиозные школы. Но что касается государственных школ – а во Франции 98% школ государственные и бесплатные, – там церковь не имеет никакого влияния и никак не проявляется. Это первое.

_{»crosslinked«}

Церковь и граждане. Как они существуют в разных странах?

Церковь и граждане. Как они существуют в разных странах?

Владимир Познер: “Во Франции нет католического канала, по которому какой-либо священник вещал бы. Для этого существует церковь”

---

Послушаем, что думают гости «Эха» о взаимоотношениях церкви и граждан, и послушаем вас. А пока мы послушаем первого нашего гостя, это очень известный человек, известный вам уж точно. Это Владимир Познер, журналист, который, как известно, хорошо знает Францию, у него мама была француженка, у него есть как собственный опыт, так и более общие наблюдения. Он расскажет нам о Франции в этом смысле.

ВЛАДИМИР ПОЗНЕР: После Французской революции 1789 года, так называемой Великой Французской революции, произошло очень резкое разделение церкви и государства. Церковь был отделена от государства и школа отделена от церкви. И этот порядок никогда с тех пор не изменялся. Т.е. во Франции церковь никоим образом не проникает в школы. Хотя есть религиозные школы. Но что касается государственных школ – а во Франции 98% школ государственные и бесплатные, – там церковь не имеет никакого влияния и никак не проявляется. Это первое.

Владимир Познер: «Я могу пойти напролом, но зачем?»

«Непрофессиональных людей много»

- В сегодняшней – или, скажем, еще вчерашней, – журналистике можно и одеться как угодно, и сказать что угодно. Есть ли у вас, Владимир Владимирович, собственные критерии профессиональной пригодности? Можете вы для себя определить, что вот такому-то журналисту по фамилии Имярек лучше не мучить себя и окружающих?

- Есть критерии, но вы понимаете как… Человек, который работает в этой профессии, обязательно должен быть любознательным. Он должен интересоваться. Это абсолютно необходимо. Он должен стремиться к объективности, понимая, что он – человек. Не аппарат, не робот. Нет абсолютной объективности, но нужно к ней стремиться.

Владимир Познер: «Я могу пойти напролом, но зачем?»

«Непрофессиональных людей много»

- В сегодняшней – или, скажем, еще вчерашней, – журналистике можно и одеться как угодно, и сказать что угодно. Есть ли у вас, Владимир Владимирович, собственные критерии профессиональной пригодности? Можете вы для себя определить, что вот такому-то журналисту по фамилии Имярек лучше не мучить себя и окружающих?

- Есть критерии, но вы понимаете как… Человек, который работает в этой профессии, обязательно должен быть любознательным. Он должен интересоваться. Это абсолютно необходимо. Он должен стремиться к объективности, понимая, что он – человек. Не аппарат, не робот. Нет абсолютной объективности, но нужно к ней стремиться.

Владимир Познер: «Я могу пойти напролом, но зачем?»

«Непрофессиональных людей много»

- В сегодняшней – или, скажем, еще вчерашней, – журналистике можно и одеться как угодно, и сказать что угодно. Есть ли у вас, Владимир Владимирович, собственные критерии профессиональной пригодности? Можете вы для себя определить, что вот такому-то журналисту по фамилии Имярек лучше не мучить себя и окружающих?

- Есть критерии, но вы понимаете как… Человек, который работает в этой профессии, обязательно должен быть любознательным. Он должен интересоваться. Это абсолютно необходимо. Он должен стремиться к объективности, понимая, что он – человек. Не аппарат, не робот. Нет абсолютной объективности, но нужно к ней стремиться.

Владимир Познер: ” А потом они удивляются, почему во время революции попов били, вешали, сжигали церкви? Не надо удивляться.”

- Владимир Владимирович, глядя на вас не скажешь, что вы пенсионер…

- Давно уже (смеется).

- Пенсию получаете?

- Да, но я распорядился перечислять ее в один детский дом.

- Всю?

- Конечно.

- Можете сказать, сколько у вас пенсия?

- Честно говоря, даже не знаю, давно не смотрел. Она повышается, индексируется, но я не нуждаюсь в ней. Мне показалось, что могу отдать ее тем, кому деньги больше нужны.

Владимир Познер: ” А потом они удивляются, почему во время революции попов били, вешали, сжигали церкви? Не надо удивляться.”

- Владимир Владимирович, глядя на вас не скажешь, что вы пенсионер…

- Давно уже (смеется).

- Пенсию получаете?

- Да, но я распорядился перечислять ее в один детский дом.

- Всю?

- Конечно.

- Можете сказать, сколько у вас пенсия?

- Честно говоря, даже не знаю, давно не смотрел. Она повышается, индексируется, но я не нуждаюсь в ней. Мне показалось, что могу отдать ее тем, кому деньги больше нужны.

Яков Джугашвили: Ложь об Иосифе Сталине – это вирус, разрушающий наш защитный механизм

Писатель и журналист Дмитрий Факовский взял интервью у правнука Иосифа Сталина – художника и общественного деятеля Якова Джугашвили.

Антисталинская ложь направлена не против Иосифа Сталина, а против Русского народа

- Расскажите о вашей семье.

- Мою жену зовут Нино Ломкаци. Её род берёт начало в Тушетии (высокогорная восточная Грузия). У нас в 2009 году родилась дочь. Назвали мы её в честь пяти бабушек Ольгой–Екатериной. Дело в том, что у Нино и у меня бабушку по отцовской линии звали Ольгой. Поэтому сам Бог велел назвать дочь Ольгой. А Екатеринами были: мать Иосифа Сталина – Екатерина (Кеке) Геладзе, первая жена (т.е. моя прабабка) – Екатерина (Като) Сванидзе и бабушка моего отца по материнской линии – Екатерина Голышева–Лукьяновская.

Яков Джугашвили: Ложь об Иосифе Сталине – это вирус, разрушающий наш защитный механизм

Писатель и журналист Дмитрий Факовский взял интервью у правнука Иосифа Сталина – художника и общественного деятеля Якова Джугашвили.

Антисталинская ложь направлена не против Иосифа Сталина, а против Русского народа

- Расскажите о вашей семье.

- Мою жену зовут Нино Ломкаци. Её род берёт начало в Тушетии (высокогорная восточная Грузия). У нас в 2009 году родилась дочь. Назвали мы её в честь пяти бабушек Ольгой–Екатериной. Дело в том, что у Нино и у меня бабушку по отцовской линии звали Ольгой. Поэтому сам Бог велел назвать дочь Ольгой. А Екатеринами были: мать Иосифа Сталина – Екатерина (Кеке) Геладзе, первая жена (т.е. моя прабабка) – Екатерина (Като) Сванидзе и бабушка моего отца по материнской линии – Екатерина Голышева–Лукьяновская.