Самые интересные комментарии
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Собчак живьём. (Интервью с Владимиром Познером)
- Виктор on Собчак живьём. (Интервью с Владимиром Познером)
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- ирина on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
Поиск
Архив
- December 2014
- November 2014
- October 2014
- September 2014
- July 2014
- June 2014
- May 2014
- April 2014
- March 2014
- February 2014
- January 2014
- December 2013
- November 2013
- October 2013
- July 2013
- June 2013
- May 2013
- April 2013
- March 2013
- February 2013
- January 2013
- December 2012
- November 2012
- October 2012
- September 2012
- August 2012
- July 2012
- June 2012
- May 2012
- April 2012
- March 2012
- February 2012
- January 2012
- December 2011
- November 2011
- October 2011
- September 2011
- August 2011
- July 2011
- June 2011
- May 2011
- April 2011
- March 2011
- February 2011
- January 2011
- December 2010
- November 2010
- October 2010
- September 2010
- August 2010
- July 2010
- June 2010
- May 2010
- April 2010
- March 2010
- February 2010
- January 2010
- December 2009
- November 2009
- October 2009
- September 2009
- August 2009
- July 2009
- June 2009
- May 2009
- April 2009
- March 2009
- February 2009
- January 2009
- December 2008
- November 2008
- October 2008
- September 2008
- August 2008
- July 2008
- June 2008
- May 2008
- April 2008
- March 2008
- February 2008
- January 2008
- December 2007
- November 2007
- October 2007
- September 2007
- July 2007
- June 2007
- May 2007
- April 2007
- March 2007
- February 2007
- January 2007
- December 2006
- November 2006
- October 2006
- July 2006
- June 2006
- May 2006
- April 2006
- March 2006
- February 2006
- January 2006
- December 2005
- November 2005
- October 2005
- July 2005
- June 2005
- May 2005
- April 2005
- February 2005
- January 2005
- December 2004
- November 2004
- October 2004
- September 2004
- June 2004
- May 2004
- April 2004
- March 2004
- February 2004
- January 2004
- December 2003
- November 2003
- October 2003
- September 2003
- August 2003
- July 2003
- June 2003
- April 2003
- March 2003
- February 2003
- December 2002
- November 2002
- August 2001
- April 2001
- January 2001
- August 2000
- April 2000
- March 2000
- February 2000
- October 1999
- September 1999
- August 1999
- July 1999
- June 1999
- May 1999
- April 1999
- March 1999
- February 1999
- January 1999
- November 1998
- October 1998
- September 1998
- July 1998
- June 1998
- May 1998
- April 1998
- March 1998
- February 1998
- January 1998
- December 1997
- November 1997
- October 1997
- September 1997
- June 1997
- May 1997
- April 1997
- March 1997
- February 1997
- January 1997
- December 1996
- November 1996
- October 1996
- September 1996
- August 1996
- March 1996
- August 1995
- June 1995
- November 1993
- August 1993
Популярное
Управление
Космополит поневоле. Страшная автобиография с двойным дном
«Неужели тебе неясно, что каждый более или менее интеллигентный, грамотный человек может что-нибудь написать?» – возмущенно говорил известный писатель Валентин Катаев брату – не менее известному писателю Евгению Петрову. Путем неимоверных усилий он усадил родственника за письменный стол и заставил написать первый фельетон. Похожая история случилась и с Джеральдом Дарреллом, когда его жена Джеки пилила его с утра до вечера, каплю за каплей вытягивая из него чудесные рассказы о животных. Не было бы родных и близких, не было бы и творцов. Вот и книгу Владимира Познера мы бы не прочли, если бы не его друг – сын американского писателя Брайан Кан. Ведь он не просто подал идею ее написания, но и, поскольку самому Познеру было некогда, упорно ходил к нему домой каждый день и четыре часа интервьюировал последнего, пока не выжал 40 кассет, расшифровал, разделил на главы. Собственно говоря, поставил телеведущего перед фактом.
Все это было давно – 21 год назад в Америке, и книга была написана на английском языке. Из-за пугающей откровенности ни одно издательство в США не соглашалось ее печатать, но, когда нашелся храбрец, она 12 недель держалась в списке бестселлеров New York Times. Познер собирался перевести ее на русский язык сразу, но потом сказал: «Уж слишком трудно она далась мне, чуть подожду». «Чуть-чуть» растянулось на 18 лет: только в 2008-м был сделан перевод, и еще три года автор размышлял над тем, как лучше подать русскому читателю сие блюдо. И вот наконец перед нами толстенный том «Прощание с иллюзиями»: название очень верное, потому что подобное занятие очень часто растягивается на всю жизнь. Особенность книги (напрямую связанная с иллюзиями) в том, что она как бы с двойным дном. Дело в том, что, перечитав откровения 20-летней давности, Познер понял, что его воззрения сильно поменялись, и справедливо решил снабдить каждую главку комментариями из времени настоящего.
Если бы в Книге рекордов Гиннесса была графа «Самая интересная судьба», туда справедливо можно было бы вписать Владимира Познера. Посудите сами: родился в Париже в семье французской артистки и русского еврея-эмигранта – по убеждениям коммуниста, первые пять лет прожил в Нью-Йорке, фактически не зная отца. Потом с семьей переехал в Европу, жил в послевоенной Германии, и только в 16 лет приехал в Россию – в страну социализма, куда стремилась его душа. Хорошо, что приезд совпал со смертью отца народов, иначе не миновать бы семье Познеров лагерей. Именно этот принудительный космополитизм судьбы помог Познеру прочувствовать все националистические ненастья XX века то с одной, то с другой стороны баррикад. В США он наблюдал (и благодаря воспитанию люто ненавидел) расизм, любовь к Советскому Союзу и русским после победы в Великой Отечественной. Видел, как она сменилась ненавистью во времена холодной войны. В Германии подавлял отвращение к оккупантам и по ассоциации ко всем немцам сразу. В России на себе испытал антисемитизм и прочие язвы «неблагополучной» биографии.
![]() Владимир Познер в компании со своим французским соотечественником Д`Артаньяном. Иллюстрация из книги |
Что поражает невероятно – так это масса кинематографичных событий на квадратный сантиметр жизни знаменитого телеведущего. На глазах мальчика Володи акула откусывает кисть неосторожному матросу, и вверх бьет фонтан крови. Обожаемая тетя Гигит водит его на причал смотреть на проплывающие трупы фашистов («Только на таких немцев ты можешь смотреть!»). Во время поездки на Братскую ГЭС в тайге Познер встречает лесоруба, владеющего тремя языками. Волею судьбы Познер становится литературным секретарем Самуила Маршака. Впрочем, брутальную остроту книге дает не захватывающий сюжет, а пристальный авторский анализ своих мыслей и чувств во все моменты жизни – когда он впервые взбунтовался и ударил отца, когда ему в КГБ пришлось отказываться от предложения идти в разведшколу, когда решался вопрос о выходе в эфир первого телемоста Россия–Америка и т.д. А еще автобиографию Познера вполне можно назвать страшной. Не только потому, что в ней собраны разновозрастные и далеко не комплиментарные заметки о русском и американском менталитетах, рассуждения на тему вероисповедания (Познер – атеист) и национализма, написанные на основе личного опыта, но и потому, что в своем труде 78-летний журналист, досконально и не понаслышке знающий телевизионные и политические игры в России, Европе и Америке, фактически прощается со своими надеждами и иллюзиями на тему демократии, свободы и гражданской справедливости – во всех странах. Если говорить о недочетах издания, то книгу можно поругать за неважное качество фотографий (коих, впрочем, много) и за большое количество опечаток.
Источник
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня. (Омар Хайям)
Омар Хаям скромен, как и Владимир Познер, извините за такое сравнение. Владимир Познер сказал, что написал не книгу как Толстой и Достоевский, а книжку. Это хорошо, когда люди не считают себя гениями великими, не задаются и требовательны к самим себе. “Я знаю, что я ничего не знаю!” – как правильно заметил Сократ.
А, вот, я, Познер Владимир Владимирович совсем с другими людьми столкнулась, с одним поэтом, которая о себе высокого мнения и не могла мне объяснить, в чем разница между поэтическим эссе и личной перепиской ее со знаменитым петербургским поэтом “А.К.”. Она также выставила их переписку частную в сети напоказ, не сообщив ему об этом, сделала это за его спиной, а они давно переписываются. И лишь в сентябре 2011г. ему об этом сообщила, и то я на нее надавила, поставив условие, либо я это сделаю, либо она сама скажет. Я всегда считала непорядочным что-либо публиковать или писать такое личное, что человек тебе доверил, пусть это даже деловая переписка, но прежде советуются, а не ставят перед фактом. Мне коллега «А.К.» дал письменное разрешение на публикацию частной переписки и сказал, что «ему скрывать нечего». Единственное, не пойму, зачем меня втравили в эту историю петербургские поэты, ну написал бы коллега известного петербургского поэта ему все то, что мне он написал о нем. Что тот потерял полностью слух и не выступает нигде, что он еще и старик к тому же, а вот зачем-то меня вмешали в это. Знаете, у петербургских поэтов не хватает смелости все в лицо говорить, без обиняков, напрямую. А на мое второе письмо знаменитый петербургский поэт не ответил, хотя с той мадам-поэтом с фамилией Кравченко он был куда более любезен. Она же в январе 2011г. в сети выложила их переписку личную, все-таки там пишут о том, где отдыхал поэт, о том, на каких семинарах он был, и как он хвалит ее стихи, а стихи других поэтов, ругает. Вообще, не люблю двойные стандарты, когда с одними разговаривают, а со мной говорить нормально не хотят, когда мне ставят в укор, что я переписывалась с первым встречным, хотя этот первый встречный был коллега «А.К.», и они давно знакомы и есть у них электронные адреса друг друга. А с таким поэтом как Кравченко, малоизвестным тоже, впрочем, разговаривают. К ней одно отношение, ко мне – иное. Конечно, эта дама одни похвалы знаменитого поэта в сети выставила, а его критику – нет, и она мне так не объяснила разницу между личной перепиской и поэтическим эссе. Я не хочу лично входить в один процент тех людей, которые понимают стихи «А.К.», просто, когда мне элементарно не могут ответить на такой вопрос, и путают мемуарную литературу с эссе, это извините, ни в какие ворота не лезет.
А.К.: По данным ВЦИОМ, стихи сегодня нужны 1% населения. Поэзия исчезает из нашей жизни? Замечу, что стихам всегда жилось непросто. Даже во времена Пушкина. Александр Сергеевич писал одному из друзей, что читателей становится все меньше, «скоро мы будем читать друг другу стихи на ухо. И то хорошо». Даже близкие люди, Вяземский например, считал, что время Пушкина прошло. Но стоило ему погибнуть, как читательская любовь вернулась.
А.К. Я всё-таки думаю, что человек с возрастом, помимо накопления какого-то опыта, знаний, всё-таки ещё выращивает в себе сочувствие к людям и внимание к ним в большей степени, чем в юности. Юность прекрасна, но несколько эгоистична, самодовольна. В юности думал, что я очень хороший человек. Почему я так думал, не знаю. Но я был в этом абсолютно уверен. Сейчас у меня на этот счёт есть сомнения, потому что жизнь – это не прямая дорога: ты задеваешь других людей, приносишь им огорчения… «И, оглянувшись, весь в слезах, Ты видишь: рядом кто-то плачет». Каждый знает это по себе. Может быть, со временем душа становится мягче, лучше.
Замечу, что душа этого поэта со временем мягче не стала, сочувствием его душа тоже не прониклась – это только слова. Когда я просила его проведать своего коллегу, у него жена-инвалид ничего не ест, и я думаю, помощь нужна, поэт мне ответил, что это его не касается, и он за своего коллегу не отвечает. Как и на мои переживания ему тоже наплевать, когда два месяца я думала, что он оглох со всем и за него беспокоилась. Нет, не юность эгоистична, а, по-видимому, старость, не хочу я быть такой, дожив до 75 лет. А я его «стариком» не считала, в отличие от его коллеги, и даже на дуэль вызвала за эту ложь и за эту грязь, для своего дедушки я бы то же самое сделала и для любого другого человека. А он – этот поэт не вмешался в эту ситуацию и позволяет такое, а ведь этот коллега еще над кем-то также подшутит, сочинит небылицы еще про кого-то. Да, и эгоизм полезен, но в меру, и возраст тут ни причем – «то ли мы сердцами остываем, то ль забита прозой голова, только мы все чаще забываем нежные и теплые слова…» (Э. Асадов «Нежные слова»)
Я осовела, скажем честно, и доктор Сыч меня просил,
Жить с осторожностью известной и не затрачивая сил.
Не лезу я в чужие споры, что мне за дело до других,
С утра я опускаю шторы, вот эти бархатные шторы,
Темно-малиновые шторы, непроницаемые шторы,
Все покрывающие шторы, нет ничего мудрее их.
Я не пою, я завываю, как сиплый ветер ноября,
Я не живу, я доживаю, не при сороках говоря.
Ищите правду, лезьте в горы, бичуйте зло рискуя всем,
А мне мои оставьте шторы, вот эти бархатные шторы,
Темно-малиновые шторы, непроницаемые шторы,
Все покрывающие шторы…- Чтоб осоветь уже совсем!
Я недавно прочитала ПРОЩАНИЕ С ИЛЛЮЗИЯМИ и не считаю биографию Владимира Познера СТРАШНОЙ. Вот интересной -безусловно. Читала я медленно, т.к. именно аналитический подход Автора к жизни в Штатах и России заставляет все время сравнивать мои личные мысли и впечатления с мнением Автора. Я моложе Автора всего лет на 10, родилась и прожила большую часть жизни в Ленинграде -Санкт Перербурге, а последние 10 лет живу в Штатах. Я не могу сказать, что мнение Автора по тому или иному вопросу считаю бесспорным. Нет, конечно. Но книга написана, если можно так выразиться, очень эмоционально, что тоже засталяет думать. А то, что приходится прощаться с иллюзиями…..я думаю, что это не страшно и не трагично. Это жизнь. Я искренне благодарна Владимиру Владимировичу за эту очень умную книгу.
Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович, только начал читать вашу книгу “Прощание с иллюзиями” и сразу же возник такой вопрос: вот вы называете себя человеком толерантным, терпимым и к религии в том числе, тем не менее про христианство вы пишите, что относитесь к нему с непримиримой враждебностью. И обосновываете свою нетерпимость исключительно негативными примерами: и тёмные они, и лживые, и недемократичные и т.д. (это в основном про РПЦ).
Скажите пожалуйста, а положительные примеры, положительных людей в христианстве вы замечаете, встречали? Ведь это же как и везде: я думаю, что вы не станете спорить с тем, что достойные и замечательные люди есть везде: и среди коммунистов, и среди эсеров (это я для примера).
Вам никогда не хотелось заглянуть за привычный для вас образ христианской церкви, поискать в ней что-то ещё кроме негатива?
Сам я человек вовсе не религиозный и не воцерковлённый, хотя и верующий, и крещённый. Я примерно понимаю, о чём вы говорите и сам с настороженностью отношусь к оголтелой религиозности и проповедничеству, однако уверен, что в христианстве есть “живое слово” и это “живое слово” очень важно лично для меня, я стараюсь к нему прислушиваться.
Не думали ли вы пригласить к себе в программу священника, которому вы симпатизируете и поговорить с ним о вере? Мне кажется могла бы получиться интересная встреча и для вас в том числе. Что-то типа бесед митрополита Антония Сурожского с журналистом BBC, атеистом, не помню его имени.
Прочитала вашу книгу за несколько вечеров. ОЧЕНЬ интересно. Оставила в книге десятка три, если не больше, закладок – чтобы вернуться в будущем. Те же вопросы по жизни что стояли перед вами – актуальны и для меня. Даже несмотря на то, что не знаю ни одного языка кроме русского, и нет перспектив даже просто съездить в Америку или в Европу. Хватает реалий российской жизни. Спасибо вам за вашу искренность и за ваш талант. У вас легкий слог и у вас получаются очень точные характеристики людей несколькими фразами.