Владимир Познер: Цинизм — это тяжелое заболевание

1 апреля у знаменитого телеведущего — день рождения. Накануне Владимир Владимирович откровенно рассказал корреспонденту «Труда» о своей жизни, родителях, любимых женщинах.

— В недавно вышедшей автобиографии «Прощание с иллюзиями» вы описываете вашу маму чуть ли не как жену декабриста: пять лет воспитывала вас в одиночку, из родной Франции уехала сначала в Америку, а потом за вашим отцом в Советский Союз:

— Сравнение мамы с декабристками очень приятное, только моего отца никто не ссылал. Уехать в Советский Союз с семьей было его личным решением. А то, что мама не хотела расставаться с отцом, поскольку очень его любила, — правда.

— Ваша первая любовь — ирландка Мэри. Через много лет, будучи в Америке, вы хотели встретиться с этой женщиной, но она отказалась.

— Мне на тот момент было за пятьдесят, а ей ближе к восьмидесяти. Моей крестной матери Мэри так объяснила свой отказ: «Пусть Влад помнит меня такой, какой помнит». Я был тронут: Мэри до конца осталась настоящей женщиной.

— Для вас важен дом или же вы чувствуете себя «везде и нигде»?

— Характеристика «везде и нигде» подходит ко мне очень точно, потому что я живу одновременно в трех странах — России, Америке и Франции. То, что я получил колоссальную возможность увидеть мир и благодаря этому обогатиться духовно, — одна сторона медали. А другая — нет корней, нет друзей, с которыми 40 лет вместе.

— В вашей книге «Прощание с иллюзиями» — много об отношениях с женщинами. Не боитесь, что вас сравнят с автором книг «Низкий обман» и «Возвышающие истины» Андреем Кончаловским?

— Я очень боюсь акул… Моя история принципиально отличается от истории Кончаловского. В отличие от него, я не называю фамилий женщин, с которыми у меня были любовные отношения, и отзываюсь о них исключительно хорошо. К тому же у меня нет желания выставить себя в качестве неотразимого любовника.

— Кончаловский открыто называет себя циником. А вы кто?

— Цинизм, на мой взгляд, — тяжелая форма заболевания. В какой-то мере я романтик, а также, вне всякого сомнения, реалист. Настроен всегда позитивно и заранее почти никогда не говорю нет. Давно заметил, что в России первый ответ людей на предложение: «Нет, нет, это невозможно». Тогда как у американцев всегда: «Да, да, давайте рассмотрим».

— Вы никогда не хотели быть приближенным к власти?

— Не люблю власть и не люблю быть во власти, во мне напрочь отсутствует мессианство…

— Ваша жена — бизнес-леди Надежда Соловьева, привозящая в Россию главных западных звезд. Дама она очень жесткая, острая на язык — типичная феминистка, не так ли?

— Надежда, как говорят американцы, «сама себя сделала». Острая на язык, это правда. С одной стороны, она признает только равноправие между мужчиной и женщиной, а с другой — страстна, заботлива и, главное, умеет любить. Еще она уютная, смешная, остроумная: Если говорить о недостатках, которые есть у каждого человека, то Надежда чересчур категорична в своих оценках, иногда может себе позволить повысить голос. Любит красивые вещи, драгоценности, и мне в ней это нравится. Я тоже люблю красивые вещи, автомобили: Другое дело, что ради них ни я, ни она не будем воровать, изменять своим принципам.

— Но в книге вы рассказываете, как украли у своей тети пять долларов…

— Когда я, 12-летний мальчик, увидел в антикварном магазине кавалерийскую саблю, которая стоила пять долларов, то страшно захотел ее купить. Украл деньги из бумажника тети, которая у нас жилa и была довольно бедной. Потом разыграл, как я нашел пять долларов на улице, чтобы объяснить — как же я купил саблю?! Тетя, считавшая каждый цент, сразу обнаружила пропажу и рассказала о ней моей маме. Состоялся трудный разговор с отцом, который объяснил мне, что я вор и обокрал человека, у которого крайне мало денег. Этот разговор очень сильно изменил меня внутренне.

Источник

_{»crosslinked«}

Комментирование закрыто.