Интервью из Красноярска

Вчера Красноярск посетил известный журналист и ведущий Владимир Познер. На встрече со студентами СФУ и журналистами он говорил о политике, свободе слова, современной журналистике, религии и немного о себе. Мы публикуем самые интересные выдержки из беседы c живым классиком российской журналистики.

О политике:

Почему так отличается предвыборная борьба в России от предвыборной борьбы в США и европейских странах? Потому что там есть борьба, а здесь ее нет. Здесь просто неинтересно, ведь все и так понятно заранее. Это во времена Ельцина люди были политически активны. Сейчас стало все спокойно и устойчиво, и в этом есть свой плюс. Но если это переходит в стадию, когда подавляющее большинство теряет всяческий интерес к политике — это уже минус.

Если говорить о митингах и протестах, в России люди выходили на улицу только тогда, когда что-то касалось их непосредственно. Ну, например, монетизация льгот, против которой бабушки и дедушки пошли протестовать — и закон отменили. Но ведь кроме бабушек и дедушек больше никто не вышел на улицу, потому что остальных монетизация не касается. Это говорит о гражданском отношении к собственной стране. В России отсутствует гражданское общество и гражданское отношение. А виноваты в этом люди, чрезвычайно тяжелая история страны и власть, которая никогда не побуждала к отстаиванию своих прав..

О религии:

Для меня недавнее избрание патриарха всея Руси абсолютно ничего не значит. В отличие от тех, кто когда-то размахивал партийными красными книжками, а сейчас носит огромные кресты, книжками я не размахивал, да и крестов не ношу. Я совершенно не религиозный человек, и не стесняюсь говорить, что я атеист, хотя сегодня это очень непопулярно. Вместе с тем, я крещенный. Я католик, так как родился во Франции. Мне совершенно все равно, кто у нас патриарх. Другое дело, какова роль православной церкви в России. Я к церкви отношусь негативно. Религия — это некое философское представление о мире, а церковь – это инструмент. Вообще церковь видится мне как ЦК КПСС. Мне это несимпатично. Я опасаюсь того, что русская православная церковь очень сильно стремится к власти. Я не хочу, чтобы мои налоги, которые я исправно плачу в светское государство, использовала церковь. Я знаю, почему сейчас наши политические деятели считают нужным появляться рядом с патриархом. Они рассматривают церковь как некий объединяющий фактор для всей страны.

Об информационной войне:

Это довольно смешно, когда говорят об информационной войне, развернутой западной прессой против России. Да, если западные средства массовой информации что-то говорят о России, то это, в основном, негатив. Но этому есть причина. Во-первых историческая. В течение более 50 лет Советский союз противостоял Западу — три поколения людей выросли в это время. Во-вторых, после того как Россия встала с коленей и вернулась на мировую арену, возникло противостояние. Два года назад Путин, выступая на телевидении, дал всем четко понять, что Западу придется с нами считаться. Там это заявление вызвало негативную реакцию.

Западные СМИ говорят, что в России нет демократии. Грузинский конфликт подавался ими как нападение России на Грузию. Только через три месяца спустя на Западе признали тот факт, что именно Грузия стала инициатором конфликта. Во время газовых войн Россию, обладающую колоссальными энергетическими ресурсами, обвиняют в том, что она пользуется ими в политических целях…

Конечно, надо признать, что в западных СМИ присутствует негатив. Но и мы о США пишем далеко не позитивно. Но я думаю, что ситуация с приходом Барака Обамы на пост президента США может измениться в лучшую сторону.

О Холокосте:

27 января – Международный день памяти жертв Холокоста. В этот день в 1944 году освободили концлагерь в Освенциме. Этот день забывается в мире, а ведь это единственный случай в истории, когда четко ставилась задача уничтожения целого народа. В ряде стран, например в Германии, Великобритании и Франции отрицание этого факта является уголовным преступлением. У нас все не так. Более того, я утверждаю, что если вы посмотрите школьные учебники по истории, то вы слово «Холокост» и не встретите.

За время правления Советской власти из-за преступлений, совершаемых самой властью, погибли от 40 до 60 млн человек. Это преступление? Я думаю, что да. Хотя не ставилась задачи истребления русского народа. Почему это забывается, почему этому не учат в школе?

В Берлине, где живет моя дочь, на фонарных столбах висят металлические щиты с указами Гитлера, направленными против евреев. Это постоянные напоминания. В школе, где учится мой внук, говорят, что виновен не только Гитлер, не только нацисты, но и народ, который их поддерживал. Им не дают забывать. А у нас?

О свободе слова:

Свободы слова нет, есть самоцензура. Это не такая цензура, какая была в советское время, когда вы должны были приходить со своим материалом к цензору, он читал, синим карандашом расписывался, ставил печать, и только тогда материал выходил в печать или эфир. Сегодня другая цензура. Свобода слова СМИ — это коридор. Он может быть широким либо узким, но в любом случае там есть стены. Всему должны быть рамки. Нельзя понимать свободу, как «что хочу, то и ворочу». Необходимо всегда отвечать за свои слова.

Что касается убийства Анны Политковской и других журналистов, я не считаю, что это преступления режима, мне кажется, что это сведение личных счетов. Анну Политковскую за ее статьи «съели» и представители Вооруженных сил России, и представители руководства Чечни.

Другое дело, что в нашем обществе очень слабо выявляют не только непосредственно убийц, но и заказчиков. Возникает вопрос, почему органы так слабо работают? Убито так много людей, а преступники до сих пор не найдены.

О профессиональной конкуренции:

Журналистика очень конкурентная профессия. Если вы не первый номер, то вы никакой. Я считаю, что в области интервьюирования я – номер один. И это не вопрос скромности. Главное чувствовать себя первым! А когда ты не первый номер, то ищешь причину этого не в себе, а в других. «Виноватыми» становятся все – евреи, грузины, олигархи, американский империализм. но только не ты! Но необходимо трезво оценивать свои возможности. И быть убежденным, что дело, которым занимаешься — твое.

Главным вопросом для любого журналиста должен быть «почему?». Власть таких вопросов не любит. Однако журналист обязан не просто спрашивать, а требовать ответа. Но у журналиста также должно быть понимание, что иногда приходится идти на компромисс. Это такая профессия, где все время надо взвешивать, спрашивать у себя: «А нужно ли?». Вообще жизнь — это компромисс. Но весь вопрос в том, не доходите ли вы до того, что начинаете продавать себя? Главное, я думаю, чтобы увидев утром свое отражение в зеркале, вам не захотелось плюнуть…

О подготовке студентов-журналистов:

Главная проблема в том, что люди идут на факультет журналистики сразу после школы и думают, что их научат журналистике. Это не так. Можно научиться рисовать, но так и не стать художником. Хотя журналистика, на мой взгляд, и не искусство, но это такая профессия, которую я бы назвал даже не профессией, а образом жизни. Это образ мышления, определенный подход к жизни. Чтобы стать журналистом нужен жизненный опыт! Я не уверен, что люди, поступая на факультет журналистики, это понимают. Проблема выпускника журналистики в том, что он знает литературу хуже выпускника филфака. Историю – хуже выпускника истфака. А что он тогда вообще знает хорошо?

О себе:

Несмотря на сильную занятость, я нахожу время на то, чтобы читать книги. Последняя книга, которую я читал, это «Изыди призрак» Филипа Рота. Правда, она еще не переведена. Рот – очень сильный писатель, думаю он получит Нобелевскую премию еще при жизни. Бывает, я хожу в кино. В последний раз я смотрел милый фильм «Стиляги» и замечательный американский фильм «Чтец».

Еще я работаю над написанием книги. Много лет назад я написал книгу «Прощание с иллюзиями». Она была о том, как я сначала свято верил в идеи социализма и советский строй, а потом постепенно разуверился. Книга была написана по-английски, поскольку моя жизнь начиналась на иностранном языке. Она вышла в Америке в 90-ом году и продержалась в списке бестселлеров 12 недель. Она мне далась с большим трудом. Я думал, что сначала я ее напишу по-английски, потом переведу на русский. Однако потом возвращаться к ней не было никаких сил. Я все-таки перевел книгу спустя 18 лет. Но когда перечитал, то понял, что за это время очень многое изменилось. Изменилось у меня в голове, и публиковать в том же виде было бы странно. Я решил, что буду по ходу текста делать вставки другим шрифтом, чтобы высказать уже сегодняшние соображения. Закончу я работу не знаю когда. Планировал в апреле, но вряд ли уже успею.

Автор: Назия Шеметова

Сибирские Новости

К записи "Интервью из Красноярска" Один комментарий

Feda | 22 02 2009
	На самом деле, емко все сказано Reply

Оставить комментарий