Самые интересные комментарии
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Собчак живьём. (Интервью с Владимиром Познером)
- Виктор on Собчак живьём. (Интервью с Владимиром Познером)
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- ирина on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
Поиск
Архив
- December 2014
- November 2014
- October 2014
- September 2014
- July 2014
- June 2014
- May 2014
- April 2014
- March 2014
- February 2014
- January 2014
- December 2013
- November 2013
- October 2013
- July 2013
- June 2013
- May 2013
- April 2013
- March 2013
- February 2013
- January 2013
- December 2012
- November 2012
- October 2012
- September 2012
- August 2012
- July 2012
- June 2012
- May 2012
- April 2012
- March 2012
- February 2012
- January 2012
- December 2011
- November 2011
- October 2011
- September 2011
- August 2011
- July 2011
- June 2011
- May 2011
- April 2011
- March 2011
- February 2011
- January 2011
- December 2010
- November 2010
- October 2010
- September 2010
- August 2010
- July 2010
- June 2010
- May 2010
- April 2010
- March 2010
- February 2010
- January 2010
- December 2009
- November 2009
- October 2009
- September 2009
- August 2009
- July 2009
- June 2009
- May 2009
- April 2009
- March 2009
- February 2009
- January 2009
- December 2008
- November 2008
- October 2008
- September 2008
- August 2008
- July 2008
- June 2008
- May 2008
- April 2008
- March 2008
- February 2008
- January 2008
- December 2007
- November 2007
- October 2007
- September 2007
- July 2007
- June 2007
- May 2007
- April 2007
- March 2007
- February 2007
- January 2007
- December 2006
- November 2006
- October 2006
- July 2006
- June 2006
- May 2006
- April 2006
- March 2006
- February 2006
- January 2006
- December 2005
- November 2005
- October 2005
- July 2005
- June 2005
- May 2005
- April 2005
- February 2005
- January 2005
- December 2004
- November 2004
- October 2004
- September 2004
- June 2004
- May 2004
- April 2004
- March 2004
- February 2004
- January 2004
- December 2003
- November 2003
- October 2003
- September 2003
- August 2003
- July 2003
- June 2003
- April 2003
- March 2003
- February 2003
- December 2002
- November 2002
- August 2001
- April 2001
- January 2001
- August 2000
- April 2000
- March 2000
- February 2000
- October 1999
- September 1999
- August 1999
- July 1999
- June 1999
- May 1999
- April 1999
- March 1999
- February 1999
- January 1999
- November 1998
- October 1998
- September 1998
- July 1998
- June 1998
- May 1998
- April 1998
- March 1998
- February 1998
- January 1998
- December 1997
- November 1997
- October 1997
- September 1997
- June 1997
- May 1997
- April 1997
- March 1997
- February 1997
- January 1997
- December 1996
- November 1996
- October 1996
- September 1996
- August 1996
- March 1996
- August 1995
- June 1995
- November 1993
- August 1993
Популярное
Управление
Владимир Познер: “То, что показывается на экранах телевизоров,должно быть интересно, иначе люди не станут смотреть.”
Пятнадцать лет он возглавлял Академию Российского Телевидения, став живым воплощением настоящего телевизионного профессионализма. Почему он оставил свой президентский пост и о своем отношении к современному российскому телевидению Владимир Познер рассказал журналу «Телецентр»
– Владимир Владимирович, мне немного неудобно начинать с этого вопроса, но почему, после долгих сомнений и колебаний, вы все-таки оставили пост президента ТЭФИ…
– Колебания были относительными. Я давно ставил вопрос о том, не пора ли мне пора… Потому что 15 лет – это много, и вообще, должна быть, на мой взгляд, сменяемость на такой должности. Тем более, должность общественная и никакая не пожизненная. Я несколько раз ставил этот вопрос, но мне говорили: «Нет, не надо!» Последние же полтора года академия находится, я бы сказал, в тупиковой ситуации. То, что из состава учредителей вышли НТВ и ТНТ, а потом холдинг ВГТРК хоть и не вышел, но занял позицию неучастия, это, конечно, нанесло ущерб самой премии ТЭФИ. И как я не пытался договориться с представителями этих каналов, мне это не удавалось. На вчерашнем общем собрании… Перед этим собранием у меня были какие-то надежды, потому что и Добродеев, и другие руководители холдинга сообщили, что они будут. И мне казалось, если мы сможем изложить им соображения правления – людей, возглавляющих гильдии – 8 человек, 8 гильдий, то, может быть, это и будет поводом для каких-то переговоров. Но они не пришли. Что для меня стало окончательным доказательством того, что мне с ними не договориться. Видимо, они не хотят со мной договариваться. В такой ситуации, и я не особенно хочу… Но я хочу, чтобы Академия сохранилась, причем не просто сохранилась, но чтобы она преуспевала. И когда в результате вчерашних выдвижений, самоотводов и так далее, осталось два человека в списке, а именно Дмитрий Ефимович Швыдкой и ваш покорный слуга, я просто решил, что для самой Академии будет лучше, если я возьму самоотвод. Поскольку мне не хотелось ставить людей в положение, когда им надо выбирать. Швыдкой, на мой взгляд, наиболее подходящая, компромиссная фигура, думаю, с ним легче будет договориться. И дай ему Бог, чтобы он этого добился.
– Развивая затронутую вами тему, сейчас ТЭФИ все же эволюционирует или деградирует?
– Я не знаю, насколько подходит слово «деградирует». Факт в том, что с неучастием ряда ведущих каналов, ТЭФИ становится неполноценным. И никуда от этого не денешься. Любой победитель, получив ТЭФИ, говорит он или нет, но думает о том, что выиграл он не в полной борьбе – в отсутствии некоторых конкурентов. И это нехорошо. Если Швыдкому удастся договориться о возвращении каналов, тогда ТЭФИ будет в полном порядке, Академия будет развиваться. Если нет, то я боюсь, что Академия постепенно просто захиреет и все.
– Вы разорвали все отношения с Академией?
– Почему? Я – член Академии…
– В смысле, оказывать активное влияние?..
– А как я могу оказывать? Если у меня будет кто-то спрашивать, я всегда дам совет. Я себя считаю членом Академии, буду работать в Гильдии и так далее. То есть, если кто-нибудь думает, что я хлопнул дверью, обиделся… Это так далеко от моего реального отношения.
– Если вспомнить последнюю церемонию ТЭФИ, то, на мой взгляд, происходит отход от традиции популяризации церемонии. Раньше были и трансляции, и публикации, а сейчас церемония стала закрытой.
– Я хочу объяснить свою позицию. То, что показывается на экранах телевизоров должно быть интересно, иначе люди не станут смотреть. Понятно, да? Телевидение – жанр синтетический, и в процессе его создания принимает участие множество людей, множества разных профессий. И по справедливости лучшие в этих профессиях должны получать ТЭФИ. Все лучшие. Я глубоко убежден, что гример, осветитель, художник и многие, многие другие – это люди, без которых телевидение не делается и лучшие из них должны побеждать так же, как ведущий, сценарист или звукорежиссер. Но нужно отдавать себе отчет, что зрителю многие из этих категорий неинтересны. Просто, ему не интересно знать, кто лучший декоратор. Ссылаюсь на американский опыт, который у многих вызывает кривую рожу, но тем не менее. В их ЭММИ – аналог нашего ТЭФИ – порядка 450 номинаций. Они делятся на пять торжественных церемоний, из которых только две показывают по телевидению, а именно «прайм-тайм» и «дневное телевидение», куда входят ток-шоу, «мыло» и дневные сериалы. Все остальное – новости, спорт, не говоря уже о технических номинациях, вообще не показывают. И никто не обижается, все понимают. У нас же сразу начинает: «Ааа! Вот это – первого сорта, а это – второго». К моему большому сожалению, для многих важным является только, покажут его или нет. Люди не берут во внимание интерес зрителя. Пока добиться понимания в этом вопросе мне не удается. А то, что происходило в этом году – это от беды. Оттого, что ни один канал не смог ничего транслировать, все 50 номинаций свалили в одну кучу, устроили ужин, ну, и произошла раздача слонов. Но, повторюсь, это от беды, это не результат целенаправленного стремления. Когда и если Академия выйдет из сложившейся ситуации, то не только увеличит количество членов Академии, но и увеличит количество номинаций на церемонии ТЭФИ. Но показывать придется лишь те, что интересны телезрителю.
– Оставим в стороне ТЭФИ. Как вы оцениваете современные отечественные информационно-аналитические программы?
– Вы знаете, есть интересные именно информационно-аналитические программы. Их немного. Потому что, есть итоговые программы, но это не аналитика, это совсем другое. Просто освещаются события недели. Их никто не анализирует. «Времена» – это была аналитическая программа: бралось событие, которое мы считали наиболее важным, и это событие обсуждалось. Таких программ никогда не было много. Даже если взять прекрасную программу Парфенова – «Намедни», это тоже была итоговая программа, а не аналитическая. Анализа никакого не было. Но есть, скажем, в Томске, на «ТВ-2» программа, которую можно назвать информационно-аналитической. И она прекрасная. По-моему, лучшая в стране.
– Но, как вы считаете, должен быть баланс между развлекательной и аналитической составляющими?
– В такой программе? Конечно, нет.
– Вспомним Парфенова, ведь у него развлекательная составляющая доминировала?
– Да, но это была итоговая программа. И в этом, на мой взгляд, ее слабость. Другое дело, что она очень нравилась, потому что люди любят развлечения. Но если вы стремитесь к тому, чтобы люди больше понимали, больше знали, больше думали, то вы должны делать программу интересную, но не развлекательную в прямом смысле этого слова. «Интересное» может включать в себя какие-то моменты смешные, неожиданные, в какой-то степени скандальные, но главная цель – проанализировать то или иное, чтобы зритель понимал, что происходит в стране. А почему-то считается, что программа либо развлекательная, либо скучная. Это странный подход.
– А сам ведущий программы должен только заострять проблему, возбуждая интерес зрителя или должен предлагать какие-то варианты?
– Ведущий, на мой взгляд, должен задавать вопросы. И это те вопросы, которые хотели бы задать зрители, но не могут. То есть, выступать от имени зрителей, а вовсе не предлагать какие-то варианты.
– Как вы считаете, для России еще актуальна возможность создания общественного телевидения?
– Я считаю, что она сверхактуальна. В том смысле, что это – необходимо. Без общественного телевидения зритель не имеет настоящего выбора. Потому что коммерческое телевидение, как ни крути, преследует одну цель – заработать деньги. На то оно и коммерческое, это бизнес. Поэтому коммерческое телевидение является либо нишевым, либо, если это телевидение широкого профиля, оно устремлено на поиск общего знаменателя. Потому что, чем больше зрителей, тем выше рейтинг, тем дороже продается рекламное время. И это естественно, в этом нет ничего ненормального. Общественное телевидение живет по другим законам: оно не нуждается в рекламе, оно не устремлено на рейтинг. Оно, конечно, стремиться иметь широкого зрителя, но по другим причинам. Поэтому качество этого телевидения совершенно другое: оно более сбалансировано, объективно, и оно, так или иначе, поднимает зрителя. Заставляет его думать, сопереживать, сочувствовать… Так что, такое телевидение нужно всюду. В наших условиях, когда все федеральные каналы, так или иначе, контролируются, общественное телевидение тем более нужно. Насколько его появление реально в наших обстоятельствах – это разговор другой.
– Но существует мнение, что если телеканал обеспечивает наибольшее покрытие, он является общественным.
– Это абсолютно не так, это казуистика, поэтому говорить всерьез об этом не стоит. Но если был бы какой-то диспут на эту тему, я был бы рад доказать, что это или заблуждение, или лукавство.
– Сейчас у эфирного телевидения много конкурентов со стороны кабельного, IPTV или мобильного телевидения. Есть ли будущее у эфирного телевидения в этих условиях?
– В свое время, когда появилось телевидение, стали говорить, что нет будущего ни у театра, ни у кино, что телевидение их уничтожит. Оказалось, что это не так. Театр продолжает существовать, причем в полном объеме, кино тоже. Теперь появились электронные аппараты для чтения, куда можно зарядить триста книг и читать. Многие говорят, что это – конец печатной продукции, но думаю, они ошибаются. Я не вижу причин, почему эфирное телевидение должно исчезнуть, оно будет развиваться. Предполагаю, что через какое-то время, в некоторых домах целая стена будет телевизионным экраном. И, как было написано у Бредбери, даже будет возможность войти в этот экран и так далее, это меня не удивит. Но чтобы оно исчезло? Я так не думаю.
– Как вы считаете, доберется ли мировой кризис до России, и как он отразиться на медиа-среде?
– Вы знаете, полагать, что Россия имунна этому кризису – в высшей степени наивно. Россия является частью глобальной экономики и никуда она от этого не уйдет. Разные страны по-разному пройдут через кризис, но пройдут все, в том числе Россия. Думаю, что пик этого кризиса в России еще не достигнут. Кризис, главным образом, скажется как нехватка ликвидности, нехватка денег. А это будет означать массовые увольнения людей определенных профессий. Предположим, я говорю Эрнсту, что хочу сделать программу, такую же, как «Одноэтажная Америка», но только во Франции. Он говорит: «Хорошо». Мы утверждаем бюджет и так далее, а через месяц выясняется, что с деньгами-то туговато, поступлений нет: эти не платят, те не платят. Мне Эрнст говорит: «Владимир Владимирович, программы-то не получиться». А я нанял людей, значит, я их увольняю… Это вполне реально. Было бы даже странно предполагать, что этого не будет. Вопрос только в том, на сколько мощным будет это влияние. Конечно, у России довольно большие золотовалютные запасы, благодаря нефтяному буму, но сейчас эти деньги тратятся со страшной силой, они тают. А потом что? Откуда брать деньги? Поэтому, думаю, что это коснется и средств массовой информации, и бизнеса, и даже рядовых людей, у которых нет никаких акций. Но это их коснется в том смысле, что они могут потерять работу, будут уволены. У нас не будет, как в Америке, где каждый день десять тысяч человек лишаются жилья, надо представить себе, что это такое. Этого не будет только потому, что в России уровень кредитования несоизмеримо мал по сравнению с Америкой. То есть наши банки не окажутся в положения, когда им не возвращают кредиты, и они окажутся без ликвидности. Просто очень мало тех, кто брал кредиты. И в этом смысле, наша отсталость – это плюс. Но, все равно, будут серьезные неприятности. Возможно, что кризис для нас окажется не таким тяжелым. А для Китая он окажется еще менее тяжелым, потому что перед Китаем у Америки невероятный долг.
– А как кризис отразится на СМИ?
– Будем покупать меньше программ, покупать меньше форматов, если только форматы сильно не подешевеют. Будет меньше новых проектов. Может быть, менее крупные СМИ – в первую очередь, региональные, – просто разорятся. А это плохо. Потому, что многие региональные СМИ – при том, что есть контроль губернаторов и так далее – часто более независимы, чем федеральные. Они могут погибнуть. И когда Гайдар говорит, что кризис вычистит очень многое, он, с одной стороны, прав, нужно вычистить многое. Но вместе с этим погибнут и многие жизнеспособные, интересные СМИ. Кризис есть кризис.
– Собираетесь ли вы в этой сложной ситуации запускать новые проекты?
– Естественно, идет новый проект вместо программы «Времена». И «Времена» бы шли, если бы я не отказался. Но я хочу начать новый проект, как раз во Франции. Посмотрим, как это все будет.
Беседовал Евгений Лапин
источник: “Останкино”