Владимир Познер: “Нет хороших и плохих новостей. Есть то, что важно для страны.”

Лет 30 лет назад в телеэфире сидели дикторы, читавшие придуманный и отцензурированный другими людьми текст. И лишь избранные ведущие собственных программ – такие как Юрий Сенкевич или Николай Дроздов, имели право открыть рот по собственной инициативе.

Дикторы же отчасти напоминали роботов, потому что только машина была способна так четко, без запинок и оговорок читать с листа новости. Когда в перестройку новостные программы стали на экране главным центром притяжения, дикторов сменили комментаторы-журналисты, которым позволили говорить от своего имени. Они этим правом не брезговали. И не брезгуют до сих пор, хотя сегодня многим из них и сказать-то по большому счету нечего. Или есть? О правилах и принципах профессии телеведущего “Неделя” поговорила с признанным авторитетом: лицом “Первого канала” Владимиром Познером.

Телеведущий Владимир Познер: “Я никогда не спорю с тем, у кого беру интервью”

“Лицо иногда неподконтрольно”

неделя: Можете ли вы дать определение профессии телеведущего? Кто они теперь, дикторы или журналисты?

владимир познер: Если мы говорим о ведущих, сохранивших свое лицо и манеру, – тут я прежде всего имею в виду Михаила Осокина, – то, безусловно, это журналисты. Но все зависит от канала. На федеральных каналах – без обид, но я бы сказал, что на них ведущие новостей напоминают дикторов. Очень ограничено пространство того, что они могут говорить и выбирать в качестве информационного повода.

н:Но они выбирают?

познер: Да. Не одни, для этого есть директор службы информации, который смотрит, что идет в начале, что потом… Но выбирают, и тем отличаются от дикторов, которые получали текст и читали его в меру своего умения. Кто-то здорово, как Игорь Кириллов, а кто-то не очень. Сегодня некоторые внешние свободы на отдельных каналах сохранились. Скажем, на НТВ, где до сих пор манера изложения, живость в целом остаются, как прививка со времен “старого” НТВ. И когда ведущие вдвоем сидят в эфире, они ведут программу живо и интересно. Хотя все они очень зависимые люди, они понимают, как говорят наши американские коллеги, с какой стороны хлеб намазан маслом, и не могут это не учитывать. А вот на региональных каналах есть будь здоров какие новостные программы. И это часть политики: чем меньше аудитория, тем больше свободы может себе позволить журналист. Да, там существует ГТРК, политика которого зависит еще и от губернатора, но есть частные каналы, cкажем, ТВ-2 в Томске, на котором очень сильные местные новости.

н: Должен ли ведущий высказывать свое мнение в эфире?

познер: Нет. Это мое мнение. Знаете, у меня есть некоторые принципы, которые не соответствуют нынешнему нашему телевидению. И никогда не соответствовали. Я считаю, что человек, который занимается новостями и интервью, не должен высказывать свое мнение. И я никогда не спорю с тем, у кого беру интервью. Был у меня Иосиф Кобзон. Я не согласен со многим из сказанного им, но программа не обо мне, а о Кобзоне, и я веду себя жестко, только когда он не отвечает на вопрос. Тут я требую ответа. Но никогда не скажу, что я с ним не согласен.

н:Все и так написано на лице.

познер:Ничего не поделаешь – лицо иногда неподконтрольно.

“Ведущему надо верить”

познер: Единственное, чего я не люблю в работе ведущих новостей, – телепромптер (телесуфлер, с которого считывается текст. – “Неделя”). В новостях иначе, наверное, нельзя, но, по-моему, это мешает. Хотя есть люди, которые умеют с ним потрясающе работать. Безупречно, например, читала текст Миткова. Я считаю, что из новостных ведущих она всегда была номер один. И, кстати, с Таней Митковой у нас всегда были споры о том, можно или нет высказывать свое мнение в эфире.

н: На том НТВ один Кара-Мурза умел подавать новости нейтрально.

познер: И это был показатель профессионализма. Но теперь так не принято.

н: А почему Миткова больше не работает в эфире? Из-за возраста?

познер: Нет. Насколько я знаю, ей предложили или стать директором информационного департамента, или остаться ведущей. Она выбрала первое. А по поводу возраста – Таня прекрасно выглядит! И, кстати, на мой взгляд, самый классный ведущий новостей – где-то от 38-40 до 60 лет.

н: По-моему, на CNN или канале “Евроньюс” ведущих моложе и нет.

познер: И не может быть. Потому что точка зрения зрителя такая: ну что этот пацан или эта девушка мне рассказывает? Ведущий должен быть авторитетом, ему надо верить. Есть английское слово “gravitas” (авторитетный, солидный. – “Неделя”). В 20 лет этому gravitas неоткуда взяться. А мальчики и девочки думают, что телевидение – это про них и для них. Да, популярность программы зависит от того, кто на экране, и во всем мире это так. Но внутренний настрой должен быть другим. Это будет звучать, может быть, выспренно, но посыл должен быть примерно такой: “Я хочу, чтобы вы понимали, что происходит”. И он должен думать, что обращается к какому-то одному человеку.

н: Вы так думаете во время эфира?

познер: Я так настроен. Каждый зритель должен думать, что обращаются к нему. Не то что я придумал себе какого-то зрителя, но я бы хотел, чтобы каждый, если я улыбаюсь, подумал: “Ага, это мне”.

“Самый безответственный человек – это раб”

н:В СССР за оговорку могли снять с эфира. Сейчас мы впали в другую крайность, безграмотность ведущих иногда поражает.

познер: В советское время Гостелерадио возглавлял Сергей Георгиевич Лапин, человек своеобразный, очень умный и начитанный.

н: Я слышала, бородатых не любил.

познер:Евреев он не любил, а уж бородатых, усатых… Так вот Лапин терпеть не мог, когда неправильно говорили по-русски, и считал, что телевидение – одно из средств поддержания русского языка. Он был прав. И тогда ведущие исключительно говорили по-русски – за этим следили. То, что происходит сегодня, это пренебрежение своим языком… Вот в чем, по-вашему, может выражаться настоящий патриотизм? В частности, во внимании к своему языку. Что у нас есть кроме языка? Меня всегда поражает, как плохо говорят на ТВ по-русски. А когда доходит до числительных, хочется взять тяжелый предмет и…

н: Хотя у вас-то русский выученный.

познер: Да, не родной. Может быть, это отчасти объясняет мое отношение. Но это должно волновать руководство. Если руководитель канала слышит неграмотную речь, он должен вызвать ведущего и предупредить, что, если так будет продолжаться, ему придется искать работу. Потому что это правда, именно телевидение в значительной степени определяет моду в языке. Если же говорить о свободе в кадре, в том числе в отношении языка, то это замечательная вещь, ее надо поощрять. Вот у Леонида Парфенова полная свобода в языке, и язык замечательный, образный. Но он над ним работает. Потому что свобода в любом ее проявлении требует ответственности. Самый безответственный человек – это раб.

“Рейтинг – не показатель качества”

н: Будучи гостем вашей передачи, создатель CNN Тед Тернер сказал, что журналист – человек, который занимается новостями. Он так наивен?

познер: Он романтик. И когда он был хозяином CNN, это было другое телевидение. Там было правило: если ты сообщил новость, покажи все – и одну сторону, и другую. И чтобы зритель не понимал, на чьей ты стороне. Был потрясающий ведущий ночных новостей на Эй-би-си Тед Коппол, который вынужден был в конце концов уйти, так все изменилось. Так вот люди не знали, голосует он за республиканцев или демократов. Я аплодирую.

н: Тернер тогда говорил еще о том, что новости надо подавать под неожиданным, неправильным углом. У нас сейчас так умеют?

познер: В том и состоял успех CNN – они все делали не так, как другие. Тед говорит: а вы попробуйте с ног на голову поставить. И сам всегда так делал. А у нас… Вот “Прожекторпэрисхилтон” – что-то действительно новое. Там очень остроумные ребята – надо отдать им должное, не один Ваня Ургант, и эта их спонтанность потрясающее производит впечатление.

н: И ведь, согласитесь, и в новостях может быть такой неожиданный угол, и дело здесь не в цензуре, а в профессионализме.

познер: К цензуре это не имеет отношения. Мне кажется, что те, кто сегодня в кадре, просто не работают. Это ведь тяжелая, потливая работа, как в балете: тысячу раз у станка, потом – один раз на сцене, и так легко! И переломить ситуацию может только руководство. Зритель ничего изменить не может. Да, если какую-то программу перестанут смотреть, ее снимут, но что-то смотреть все равно будут, и сериалы и новости… И поэтому рейтинг – совершенно не показатель качества.

н: Должно новостного ведущего волновать соотношение плохих и хороших новостей?

познер: Нет хороших и плохих новостей. Есть то, что важно для страны. Что такое плохая новость? Вот авария на Чернобыльской АЭС – не говорили о ней, хотя гласность уже была. Знаете, как-то знаменитый Фил Френдли, гуру в журналистике, профессор, собрал у себя самых известных ведущих-новостников Америки. Меня позвали, поскольку я работал с Филом Донахью. И Френдли поставил такую задачу: представьте, что вы берете интервью у министра обороны США. У него раздается звонок, он берет трубку, извиняется и выходит. А вы замечаете на столе документ, который он забыл перевернуть текстом вниз. На бумаге написано “совершенно секретно”. Вы не имеете права трогать, но вы же читаете вверх ногами. Из бумаги следует, что через 10 дней ваша страна объявит войну другой. Вопрос: что вы с этой информацией сделаете? Потребовалось 60 секунд, чтобы все ответили: “Как что? Сообщу!” Здесь же, когда я ставлю эту задачу на занятиях c нашими журналистами, в 99 случаях из 100 мне пытаются объяснить, почему они не сообщат. Одна из причин – патриотизм. Но журналист не может быть патриотом – в этом смысле. Единственный ответ, который я принимаю: “Я побоюсь”. Я знаю, что такое страх.

н: Вас не пугает, что кто-то из важных людей вас не любит?

познер: Ну и пусть. Я кого-то тоже не очень люблю. Мне нечего бояться. Я обожаю свою профессию, я ее долго искал, и мне было бы жаль ее лишиться. Но я заработал достаточно денег, чтобы по крайней мере обеспечить независимость себе и своим близким. Я вам расскажу одну историю. Когда не так давно отмечали 75-летие телевидения, естественно, шла речь о том, чтобы кого-то наградить. Каналы подавали списки, которые поступали в наградной отдел. И мне там был определен, кажется, орден Дружбы. Так мне рассказали. Это поступило на стол к Путину, он зачеркнул и написал: “За заслуги перед Отечеством” IV степени”. Что значительно выше. Как хотите, так и понимайте. Поэтому я считаю, что я в очень привилегированном положении. Да, я могу говорить власти неприятные вещи, но я не оппозиционер. Я журналист и занимаюсь своим делом. Я остаюсь романтиком, и пока это оправдывается. Хотя завтра все может измениться. Но я и к этому готов.

К записи "Владимир Познер: “Нет хороших и плохих новостей. Есть то, что важно для страны.”" 2 комментария

Тамара | 01 12 2009
	Классное интервью, у меня мама в субботу летела из Испании и в самолете дали “Неделю”. Принесла мне, я прочитала. Только вы не опубликовали вторую часть, с Осокиным, он там фактически называет ВВ своим учителем. А фотка там по-моему лучше, с “Короля ринга”. Ну на вкус и цвет… Reply

Роман | 01 12 2009
	Думаю вторую часть интервью нужно опубликовать на сайте Осокина,если он есть конечно Reply

Оставить комментарий