Самые интересные комментарии
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Собчак живьём. (Интервью с Владимиром Познером)
- Виктор on Собчак живьём. (Интервью с Владимиром Познером)
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
- ирина on Реплики: Об итогах года
- Виктор on Реплики: Об итогах года
Поиск
Архив
- December 2014
- November 2014
- October 2014
- September 2014
- July 2014
- June 2014
- May 2014
- April 2014
- March 2014
- February 2014
- January 2014
- December 2013
- November 2013
- October 2013
- July 2013
- June 2013
- May 2013
- April 2013
- March 2013
- February 2013
- January 2013
- December 2012
- November 2012
- October 2012
- September 2012
- August 2012
- July 2012
- June 2012
- May 2012
- April 2012
- March 2012
- February 2012
- January 2012
- December 2011
- November 2011
- October 2011
- September 2011
- August 2011
- July 2011
- June 2011
- May 2011
- April 2011
- March 2011
- February 2011
- January 2011
- December 2010
- November 2010
- October 2010
- September 2010
- August 2010
- July 2010
- June 2010
- May 2010
- April 2010
- March 2010
- February 2010
- January 2010
- December 2009
- November 2009
- October 2009
- September 2009
- August 2009
- July 2009
- June 2009
- May 2009
- April 2009
- March 2009
- February 2009
- January 2009
- December 2008
- November 2008
- October 2008
- September 2008
- August 2008
- July 2008
- June 2008
- May 2008
- April 2008
- March 2008
- February 2008
- January 2008
- December 2007
- November 2007
- October 2007
- September 2007
- July 2007
- June 2007
- May 2007
- April 2007
- March 2007
- February 2007
- January 2007
- December 2006
- November 2006
- October 2006
- July 2006
- June 2006
- May 2006
- April 2006
- March 2006
- February 2006
- January 2006
- December 2005
- November 2005
- October 2005
- July 2005
- June 2005
- May 2005
- April 2005
- February 2005
- January 2005
- December 2004
- November 2004
- October 2004
- September 2004
- June 2004
- May 2004
- April 2004
- March 2004
- February 2004
- January 2004
- December 2003
- November 2003
- October 2003
- September 2003
- August 2003
- July 2003
- June 2003
- April 2003
- March 2003
- February 2003
- December 2002
- November 2002
- August 2001
- April 2001
- January 2001
- August 2000
- April 2000
- March 2000
- February 2000
- October 1999
- September 1999
- August 1999
- July 1999
- June 1999
- May 1999
- April 1999
- March 1999
- February 1999
- January 1999
- November 1998
- October 1998
- September 1998
- July 1998
- June 1998
- May 1998
- April 1998
- March 1998
- February 1998
- January 1998
- December 1997
- November 1997
- October 1997
- September 1997
- June 1997
- May 1997
- April 1997
- March 1997
- February 1997
- January 1997
- December 1996
- November 1996
- October 1996
- September 1996
- August 1996
- March 1996
- August 1995
- June 1995
- November 1993
- August 1993
Популярное
Управление
Владимир Познер: «Читать Пушкина по-английски? Я что – обалдел?»
Одним из гостей фестиваля «Живое слово» в пушкинском Болдино стал известный тележурналист Владимир Познер, выступивший на форуме с эссе «Как я выучил русский язык». А ведь кроме русского Владимир владеет еще двумя языками как родными – французским и английским. Началась же беседа корреспондента VTBrussia.ru и мэтра тележурналистики с нецензурной брани.
– Владимир Владимирович, большое оживление среди участников фестиваля вызвала лекция профессора Мильдона о нецензурной лексике в литературе. А как вы относитесь к этому вопросу?
– То, что считается нецензурной лексикой, – часть языка, – кстати говоря, довольно богатая часть, – и она имеет право появляться, как мне кажется, и в произведениях литературы, но только в тех случаях, когда ее употребление уместно с точки зрения художественного замысла. Я против многоточий – это все глупости. Когда речь идет о том, как общаются между собой солдаты, то мы прекрасно знаем, как они общаются. Я сторонник реализма.
– Говорят, что в английском языке мата на самом деле нет, поскольку, например, слово fuck не несет столь сильной эмоциональной нагрузки, как наше… э-э… сами знаете какое.
– Есть языки, отличающиеся большим количеством так называемых скверных слов, и есть языки, где их гораздо меньше. Скажем, во французском языке они есть, но их меньше, чем в английском. Говорят, очень богат в этом смысле арабский язык. Я этого не знаю, но испанский язык богат на ругань, и, возможно, это результат того, что в течение нескольких веков Испания находилась под арабами. Говорят, что русский мат как-то связан с татарами, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не совсем так. Для меня лично русский мат более эмоционально выразителен, чем, скажем, английский, особенно на слух. Ну и что?
– Значит, в этом смысле русский язык богаче?
– Богаче не богаче, но выразительнее. Однако я вас уверяю, что и по-английски можно хорошо выругаться, и там есть ой-ой-ой какие выражения: и трехэтажные, и очень грубые, эмоционально неприятные. Еще раз говорю: эти слова есть, они рождены языком, народом и имеют право на существование, в том числе в художественных произведениях, если они в них уместны. Я не понимаю, что имел в виду почтенный профессор, когда говорил о том, что мат мешает эстетической целостности текста. Мне не мешает. Когда вышел «Один день Ивана Денисовича», то там было написано «маслице-фуяслице», потому что в то время нельзя было написать иначе. Но все понимали, о чем идет речь.
– Гораздо более серьезный вопрос затрагивался в другом докладе: очень похоже, что в эпоху электронных гаджетов и Интернета люди вообще разучатся писать и читать.
– Эпистолярный жанр тихо умирает. Если читать, как люди раньше писали друг другу, – письма того же Пушкина, – то поражаешься тому, как прекрасно это написано. Сегодня этого нет. Писем уже вообще не пишут. Музыканты говорят, что работа пальцев, игра на рояле, на скрипке развивает мозг, что это вещи связанные. Я глубоко убежден, что писание букв – это из той же области, а стуканье пальцами по клавишам – совсем из другой. Идет некоторое отупение. Некие функции отмирают.
– Какие-то навыки отмирают, на смену им приходят другие…
– Я говорю так не потому, что принадлежу к старшему поколению. Цивилизация не обязательно является во всем позитивной. В 1835 году маркиз Алексис де Токвиль, сын родителей, которые лишились всего из-за революции 1789 года, поехал в Америку, чтобы понять, почему демократия оказалась более сильным строем, чем монархия. Он вернулся и написал книгу, которая называется «Демократия в Америке». Это лучшая книга, когда-либо написанная об Америке, что вам и в Америке подтвердят. Де Токвиль признал: этот строй сильнее. Демократия берет привилегии аристократов и раздает их всем. Всем – но очень тонким слоем. Когда ушла аристократия – ушел слой людей, владевших языком так, как им не владели другие. И постепенно это владение исчезло. То же самое и сейчас происходит с языком. Упрощается все. Скажем, знание английского языка становится всеобщим, но вместо обогащения это приводит к потерям в русском языке. Зачем писать «пожалуйста», когда можно написать «плиз»? Или слово «лайк» – это же просто бастардизация языка! Но это происходит.
– Когда вы впервые прочитали Пушкина?
– Папа читал мне Пушкина, когда мы жили в Германии и я учил русский язык. Мне было тогда 15 лет. И я уже понимал. Не все, но понимал. Пушкина легко понять! Он так просто пишет! Я и сегодня его читаю и думаю: ну как же это он писал?! Непостижимо! На него сильно повлиял Байрон. Но хотя Байрон, конечно, величайший английский поэт, у него нет вот этой гениальной простоты. Ведь можно же так рассказывать, как Пушкин стихи писал. Там же нет нарочитых красивостей. Ну нету! Просто чуть ли не разговорная речь. Это же невозможно перевести! Я, как человек, который занимался переводами, понимаю, что перевести это невозможно!
– Кстати, каков уровень переводов Пушкина на английский и французский языки?
– Зачем я буду читать Пушкина по-английски? Я что – обалдел, что ли? Зачем? Я читаю Пушкина по-русски! Я знаю, что есть переводы. Наверное, есть и какие-то достойные. Но послушайте: Набоков Владимир Владимирович, неплохой писатель, по-английски блистательно писал! И вот он перевел «Евгения Онегина». Убить хочется! Убить! Правда, Набоков написал комментарий к своему переводу. Вот это уже другое дело. Я, например, не знал, что выражение «уважать себя заставил» значило «умер». Я это узнал благодаря Набокову. А перевод ужасный! А уж Набоков-то обожал Пушкина, и язык у него превосходнейший, он жонглер языком, он словами играл! А Александр Сергеевич не играл. Вообще!
– Вы писали стихи?
– Да, конечно! Когда мне было лет 18. На всех языках, которыми владею: и на французском, и на русском, и на английском. Писал, но очень недолго этим увлекался и нигде это не публиковал. А вот поэтические переводы делаю. Люблю переводить и до сих пор для себя иногда перевожу. Пытался переводить Бодлера, старых французских поэтов, Ронсара, но особенно люблю поэтов шекспировского времени. Был такой чудный английский поэт, Томас Мур, который писал эпиграммы. Ну, например, я перевел такую его эпиграмму: «Послушай, сынок, – возмутился отец, – тебе в твои годы к лицу слово «зять». Возьми ты жену – и распутству конец». – «Ты прав, – сказал сын, – чью жену бы мне взять?»
– Представьте себе гипотетическую ситуацию: вы пригласили на свою передачу Александра Сергеевича Пушкина. Какие три вопроса вы бы ему задали в первую очередь?
– Мне задавали этот вопрос, но чуть-чуть по-другому: «Если бы вы могли взять интервью у кого угодно, кто когда-либо жил, у трех человек, кто бы это был?» Я отвечал: «Это Леонардо да Винчи, это Пушкин и это Шекспир». Что касается вопросов… Вы понимаете, я человек неверующий, атеист, но я не исключаю, что когда-нибудь их встречу. Так вот: я не хочу, чтобы они заранее знали, что я у них буду спрашивать.
Текст: Леонид Ситник