Политический футбол и Владимир Познера

«Долгая память хуже, чем сифилис», — так пел БГ в далёком восемьдесят первом году. Сегодня всю глубину этой фразы общественные и политические деятели познают на собственном опыте. Потому что теперь у нас под рукой есть самая долгая и совершенная память — необъятное хранилище информации под названием «Интернет». Снабжённое, к тому же, удобными средствами поиска.

Отныне каждый публичный человек находится под неусыпным надзором. Любое слово, сказанное в запальчивости, будет процитировано десятки тысяч раз. И всякий раз, когда будет подворачиваться удобный случай, его вновь и вновь будут вытаскивать на свет Божий, лепить на демотиваторы, ставить вместо второго имени. Любая запись, сделанная в блоге после лишней рюмки, останется в кэше, удалите вы её потом или нет. Фотограф застал вас в нелепой позе? Что ж, вы будете видеть себя именно таким годами. Именно это дурацкое фото будут размещать в прессе тогда, когда вы сделаете какое-нибудь особенно грозное заявление. Ну, для пущего комического эффекта. В ресторане ваш танец из-под стола зафиксируют на мобильник, затем подложат другую музыку, ускорят и разошлют ссылки по всем редакциям. Первыми обхохочутся секретарши, а уже через пару дней вы обнаружите собственную зажигательную пляску на сотовом своего сынишки.

Что же это, если не сифилис, который медленно, но верно пожирает ваш статус изнутри?

И совсем бы кисло пришлось лидерам общественных настроений, если бы против сифилиса долгой памяти не был изобретен патентованный и мощнейший антибиотик под названием: «Топ!». Это значит, что будущего ещё нет, а прошлого уже нет. Есть одно безбрежное настоящее. Только оно волнует наблюдателя. Только здесь, только сейчас. Пять горячих новостей, не более.

Какая разница, что человек говорил и делал вчера. Что обещал. Какие принципы отстаивал. Главное, что он делает сегодня. Шантажисты понуро разводят руками. Компромат больше никого не интересует. Вернее, интересует — с восьми до двенадцати, пока он висит в топе. Потом он будет завален другими сообщениями. Вскоре о нём никто уже и не вспомнит.

Иногда кажется, что это великое благо, иначе у нас бы никаких лидеров не осталось вовсе. Всякий был в чём-то замечен, замешан; у любого есть свой весёлый портрет (да не один) и своё развесёлое видео.

Но теперь они приедаются гораздо быстрее, чем жевательная резинка теряет свой вкус.

Правда политическая жизнь в этом одноразовом мире протекает странно. Лидеры больше никого за собой не ведут. От их лидерства осталось одно название. Теперь они скорее похожи на футболистов, играющих за ту или иную команду.

Болеешь за оппозицию? Радостная новость. Твоя команда заполучила опытнейшего нападающего. Ну, угадаешь, кто? Это Познер! Вон он, разминается у кромки поля, чтобы заменить уставшего Парфёнова. Сейчас выйдет, заколотит пару банок, это ж вам не Кержаков. Ой, но что это? Какая жалость. Оказывается, трансфер был произведён с нарушениями, у Познера есть старый контракт, он по-прежнему будет выступать за конкурентов. Теперь надо следить, как бы он не закатил пару банок уже в твои ворота.

Картинка утрированная, понятное дело. Но иногда диву даёшься, с какой скоростью политические игроки переходят из клуба в клуб, не утруждая себя даже мимолётными объяснениями. А чего тут объяснять? Это ж такой спорт, игра.

Вот человек только что занимал один из ключевых постов в правительстве: глядь, а он уже на улице — митингует против того самого режима, чью политику вчера он не просто представлял, а формировал. И никого это не смущает. А вот этот неделю назад бегал в майке с Че Геварой, грозил оппонентов гроздьями на фонарях развешать, взывал к народному гневу, а сегодня уже в костюме, при галстуке, строго смотрит в камеру и толкает речь о пользе стабильности.

Конечно, люди не стоят на месте. Не могут стоять. Они взрослеют, стареют, мудреют или глупеют. Меняются обстоятельства, становятся известными новые факты, а старые вдруг обращаются в труху. Иногда видишь, что в мировоззрении, которое когда-то казалось единственно верным, на деле тысячи прорех, и не заделать их никак, надо менять всё, целиком и полностью.

Но когда гражданин получает свои убеждения вместе с креслом или портфелем, когда он внезапно прозревает на ровном месте, а потом столь же внезапно слепнет вновь, когда он кардинально меняет риторику, но утверждает, что ничего не изменилось, когда его союзники и противники тасуются со скоростью два предательства в секунду — поневоле задумаешься над сутью происходящего.

Да, приятно поболеть за одну из команд, особенно когда она выигрывает. Ах, какие натуральные страсти, эмоции бьют ключом. Вон те двое сейчас подерутся, а этот прям судью разорвать готов, клокочет весь. А тот по полю катается, больно ему как. А эту комбинацию словно по нотам разыграли, красотища.

Но игроки после игры отправятся вместе в какой-нибудь ночник, они же знают друг друга тысячу лет, дружат домами. То, что было на поле, осталось на поле — это для благодарных зрителей, такая уж работа. А за пределами поля — мир, дружба, май. Одно всё-таки дело делают. Они играют и всегда выигрывают, получая свой законный гонорар, а ты всегда платишь за билет и после свистка чапаешь домой.

И всё бы ничего, да только политика от футбола отличается. Совсем чуть-чуть. Футболисты не вытаскивают болельщиков на поле, чтобы те бегали за них, играли, дрались, получая травмы. Футболисты не могут повлиять на пенсию болельщиков, от футболистов не зависит, какое образование получат дети болельщиков, останется ли у болельщиков целой их страна и не начнут ли где-нибудь в районе стадиона весело постреливать.

Так может быть, ошибся наш рок-гуру в далёком 1981-м году? И долгая память — штука весьма полезная? А на трансферы в политике, может быть, пора объявить мораторий? Хотя бы лет на несколько. С дисквалификацией за нарушение. Иначе уже и понять нельзя, кто за кого бегает, тем более что всю форму шили в одной мастерской.

Ольга Туханина, провинциальная домохозяйка.

_{»crosslinked«}

Комментирование закрыто.